Я начинаю стихотворение двумя строками - следущий добавляет еще две (получается четверостишие), после чего пишет свои 2 строки.

Итак,
Я пялюсь на небо,
Я звезды считаю.

А на трамвайной остановке
Стоял профессор под зонтом
В другой руке держа веревку
Намыленную загодя притом.

Попался на глаза он Никодиму
Который сам сейчас похож на тень

Зачем в такие дебри нам грузиться,
Уж лучше никогда и не жениться!
Бывают в Квизе не такие переплеты,
Хотя, конечно, первым делом самолеты.

Да ладно, этот квиз - игра смешная,
Нам к авиации пора вернуться.
Уходят в небо с табором трамваи,
Чтоб было где Пегасу развернуться.

А на трамвайной остановке
Стоял профессор под зонтом

Заставить, может быть, её молиться,
Отелло подражая? Или, впрочем,
Так Яго ведь когда-нибудь приснится,
А то Сидан, помянут будь не к Ночи.

Да ладно, этот квиз - игра смешная,
Нам к авиации пора вернуться

Заставить, может быть ее молиться,
Отелло подражая? Или, впрочем,
Поступим мы гуманно - разводиться.
Или простить ее мы все же хоЧЕМ?

Зачем в такие дебри нам грузиться,
Уж лучше никогда и не жениться!

И в эти размышленья погружен,
Он позабыл о хищнейшем Амаге,
А так же о Еноте роковом.
Как поступить с женой в таком раскладе?..

Заставить, может быть, ее молиться,
Отелло подражая? Или, впрочем ,

Проснулась в Никодиме нашем ревность -
Чудовище с зелёными глазами,
Кетоке, думал он, лишь спорт есть ценность,
Но Маккавей который перед нами?

И в размышленья эти погружён,
Он позабыл о хищнейшем Амаге

На острове том хищники кругом,
В душе его - спокойствие и горечь.
Он под любым кустом отыщет дом,
Теперь, когда один он, Анатолич.

Не ведал Никодим, что Машенька больна,
И где ее искать растерянному мужу?
"Хм, в квиз ходить всегда была вольна.
Мол, с Маккавеем и Кетокой дружим..."

Проснулась в Никодиме нашем ревность -
Чудовище с зелеными глазами

Маккавей, сорри. Опять опередили.) Считайте мою рифму оффтопом)

Голодный Никодим ступает на порог:
В щетине весь, и всеми позабытый.
А в доме зябко и играет ветерок
И, собственно, сам дом давно закрытый.

Не ведал Никодим, что Машенька больна.
И где искать ее растерянному мужу?

Голодный Никодим ступает на порог,
В щетине весь, и всеми позабытый,
Он истоптал по миру 1000 дорог,
И сам стал будто остров неоткрытый.

Эх, прервали Киплинга)

На острове том хищники кругом,
В душе его - спокойствие и горечь

Но нет большого, и малого нет.
Что племя, родина, суд?
Горячего нет, и нет котлет -
Совсем как будто и не ждут.

Голодный Никодим ступает на порог:
В щетине весь, и всеми позабытый.

Малый есть малый, большой есть большой,
И лучше им не сходиться,
Пока не решиться весь род людской
С Господом посудиться.

Но нет большого, и малого нет,
Что племя, родина, суд

Ежихе бы спокойнее жилось
Коль Маша не встречалась б на дороге,-
Ведь Маша - слон, и что с него возьмешь,
Быстрее уноси отсюда ноги!

Малый есть малый, большой есть большой,
И лучше им не сходиться...

Судите сами, правде глядя в очи:
Как можно жить с утра до ночи в секте этой?
Вот нет бы съездить летом к тетке в Сочи
И ждать там Никодимова привета.

Ежихе бы спокойнее жилось
Коль Маша не встречлась б на дороге

(Маккавей, сдается мне, что я немного не въехала в заданный размер, за что прошу пардону)

И по прошествии семи недель
такой вот жизни
Маруся кнопку роковую нажимает.
Рыдает чат, подруги все стенают.
Без Квиза полегчало ей,
как после клизмы.


Судите сами, правде глядя в очи:
Как можно жить с утра до ночи в секте этой?

А вам бы не обидно было, братцы:
Муж непонятно где, любимый вне реала,
А тут то с клонами приходится сражаться,
То дрянь на башни с двух сторон напала!

И по прошествии семи недель
Такой вот жизни

А санитар был не единственный Кетоко.
Там вся больница КВИЗом увлекалась
И приходилось Маше одиноко
Когда турниром та больница забывалась.

А вам бы не обидно было, братцы:
Муж непонятно где, любимый вне реала

Был санитар чудесен, как Денница,
Умом - Кетоко, рифмой - Маккавей,
Но пнрепутала несчастная. И снится
Теперь Кетоко ей, рифмующий ... людей.

А санитар был не единственный Кетоко.
Там вся больница КВИЗом увлекалась

Три дня она в палате отдыхала,
Но тут, как будто голубь, невзначай
Впорхнул в палату он, и увидала
Маруся санитара : жизнь, прощай!!!


Был санитар чудесен,как Денница,
Умом - Кетоко, рифмой- Маккавей

Но тут какой-то яйцезубый бронеящер
Прервал Марии пламенный полёт,
Он сдал бедняжку Машу прямо в Кащенко,
Там у неё изъяли звездолёт.

Три дня она в палате отдыхала,
Но тут, как будто голубь, невзначай

(сори,Димон,у меня почему -то не обновилось)
*стерла свой стих и утащила Диплодока за хвост из форума*

Мария этим всем была взволнована,
И не могла на месте усидеть.
Пойду посплю - решила обоснованно:
Ведь в стресс лучше поспать или поесть.

И только очи смежились Марусины,
Чудесный, распрекрасный диплодок

Мария этим всем была взволнована,
И не могла на месте усидеть.
Уже и шмотки были запакованы,
Осталось дать форсаж и полететь!

Но тут какой яйцезубый бронеящер
Прервал Марии пламенный полет

А в это время позабытый Никодим
В иллюминаторе заметил Афанасия.
Тот был на вид как будто невредим.
Но речью так напоминал Герасима!

Мария этим всем была взволнована,
И не могла на месте усидеть

Ее давно тянуло в небо, к звездам,
Но как-то не сложилось в понедельник.
Надеется она, хоть в Happy Birthday,
Подарят ей на шаттл чересседельник.

А в это время позабытый Никодим
В иллюминаторе заметил Афанасия.

Зачем на берегу она осталась,
Как океанский лайнер на приколе
Тогда так лучше ей ведь показалось,
К тому же дочка принесла в подоле.

Ее давно тянуло в небо, к звездам,
Но как-то не сложилось в понедельник

Клянёт ежиха Машу с Никодимом,
В расцвете лет вдова с живым-то мужем ...
В расцвете лет вдова с живым-то мужем
Порой бывает нам необходима!

Зачем на берегу она осталась,
Как океанский лайнер на приколе

И лишь ведомый ёжик Афанасий
Марии машет издали крылом.
Постиг он в небе что такое счастье,
И не вернется больше в отчий дом.

Клянет ежиха Машу с Никодимом :
В расцвете лет вдова с живым то мужем!

"Закрытый город Арзамас-16,
Я твой покой блюду, как ПВО!
Лечу на бреющем над домом нашим,
В пределах видимости - никого!"

И лишь ведомый, ежик Афанасий,
Марии машет издали крылом

Виной ежа полета - снова Маша,
Что с высоты похожа на блоху.
Она терпеть не может все "не наше"
И признается, словно на духу:

"Закрытый город Арзамас-16,
Я твой покой блюду, как ПВО"

Казалось Никодиму, что все беды
Оставил уж теперь он позади,
Внезапно же (в порядке полубреда):
Летящий еж, - вдруг видит впереди.

Виной ежа полета - снова Маша,
Что с высоты похожа на блоху.

Но, на беду, тут "Боинг" Никодима
Заходит на посадку в Арзамас,
Неся на крыльях горе-пилигрима
С лицом попавшего недавно под КАМАЗ.

Казалось Никодиму, что все беды
Оставил уж теперь он позади

А в это время в Арзамасе Маша
Осуществляла давнюю мечту
И убеждалась, что совсем не страшно
Кидать гранату в высоту.

Но, на беду, тут "Боинг" Никодима
Заходит на посадку в Арзамас

Зажав в кулак поганые их евры,
И плюнув, напоследок, Брассу в глаз,
Он обозвал всех итальянок: "Стервы!"
И двинулся к Марусе в Арзамас.

А в это время в Арзамасе Маша
Осуществляла давнюю мечту

Тоскует сердце по рашпилю,
В глазах стоит родной станок.
И хочется борща домашнего:
От фрикасе желудок занемог.

Зажав в кулак поганые их евры,
И плюнув, напоследок, Брассу в глаз

надеюсь, удармозгом не будет против моего вольно-безграмотного обращения с ударениями.

За драку платят? Что за диво?!
Так можно жить и здесь красиво.
Все есть: разврат, квас, Тинто, пиво, -
Но все ж лицо героя криво.

Тоскует сердце по рашпилю,
В глазах стоит родной станок.

И поборол бы супостата,
Но услыхал: "Спасибо, снято.
Жаль, не хватало чуть разврата,
За это снижена оплата."

За драку платят? Что за диво?!
Так можно жить и здесь красиво

Сплелись в потасовке конечности,
И, пользуясь этой беспечностью
Наш слесарь в чувственном бою
Кричал в экстазе: "Победю!"

И поборол бы супостата,
Но услыхал: "Спасибо, снято."

Уж сам не рад, что в Рим рванул спонтанно -
Достичь там очень сложно хоть какой нирваны.
Тогда наш Никодим, красивый и могучий,
На почве творчества затеял с Тинто бучу.

Сплелись в потасовке конечности,
И, пользуясь этой беспечностью

Там повстречал он Тинто Брасса
И, угостив его бутылкой кваса,
Выслушивал никак не меньше часа
Приемы укрощения Пегаса.

Уж сам не рад, что в Рим рванул спонтанно
Достичь там очень сложно хоть какой нирваны

Как вдруг - ура! - терзанья Никодима
Основой стали для квизостихов/
И он для пополнения коллекции грехов
Купил билет на самолет до Рима.

Там повстречал он Тинто Брасса
И, угостив его бутылкой кваса

Начнем историю иную:
Однажды утром слесарь Никодим,
Оставив рашпиль одесную,
Был плотскими терзаньями томим.

Как вдруг - ура! - терзанья Никодима
Основой стали для квизостихов

Ты скажешь, брат, что это просто глюки.
Нет! То больного разума кунштюки.
Эксперимент неведомой науки,
А также странный плод ума и скуки...

Начнем историю иную:
Однажды утром слесарь Никодим

Унылый Микки-Маус, потирая руки,
В них целится из розовой базуки.
И, помирая радостно со скуки,
Ему в затылок дышит Йулупукки.

Ты скажешь, брат, что это просто глюки.
Нет! То больного разума кунштюки.

И звездно-полосатыми трусами
Украшен гроб. И Арлингтон скорбит,
И только несознательные мишки Гамми
Танцуют на полянке под "Московский бит".

Унылый Микки-Маус, потирая руки,
В них целится из розовой базуки

Он в обморок упал внезапно,
Сверкнув трусами страйпс энд старс.
Рыдал, оплакивая папу,
Сынишка с именем Джульбарс.

И звездно-полосатыми трусами
Украшен гроб. И Арлингтон скорбит

Наутро "Таймс" выходит с шапкой:
"Хватил Бжезинского инсульт!"
По телеку ударив тапкой,
И уронив в рассольник пульт,
Он в обморок упал внезапно,
Сверкнув трусами страйпс энд старс.

И долго будут видеть янки
Во сне оранжевые танки -
Торчат из люков russian панки,
В руках у них пивные банки.

Наутро "Таймс" выходит с шапкой:
"Хватил Бжезинского инсульт!"